Я никогда не был журналистом, я просто жил… Но совсем недавно мне пришлось столкнуться с ситуацией, перевернувшей многие принципы моего бытия, заставившей меня по-новому смотреть на мир, на людей… Это не тот репортаж, который охватывает сиюминутное событие, это репортаж о том, что происходит каждый день. Но не в моей жизни.
Понимание – это, действительно, вопрос личного опыта, а не умственных усилий. Я столкнулся с вещами, которые не мог понять раньше, я узнал много нового. Я хочу рассказать вам о том, что происходит в жизни людей, надевших погоны. Я надеюсь, вы тоже поймете…
Тучка. Взгляд вовнутрь.
Посиделки в харчевне накануне вечером затянулись далеко за полночь. После того как весь оркогон был выпит, стулья сломаны о головы нерасторопных врагов, гимн Авалону пропет, стоя на стойке бара и дергая за длинные эльфийские уши хозяина харчевни, я заметил притаившегося в уголке орчонка. Он был бледен, хотя и делал вид, что все происходящее его не касается… Я подошел к мальчишке и, взяв его за грудки, поднял на уровень своих глаз.
— Кто таков? – спросил я, предчувствуя потеху.
— Я тут просто уснул, я ни в чем не виноват, не трогайте меня!!! – малыш чуть не плакал.
— Не боись, мелких не бью. А что у тебя за татуировка на плече? – спросил я, разглядев под плащиком вытатуированный рисунок стилизованной звездочки. Орчонок с испугом смотрел на тату, все больше впадая в ступор. Казалось, несчастный не понимал, кто он такой и что тут делает. После того, как я слегка его встряхнул (еще в обморок грохнется, потом скажут, что я детей пугаю), в глазах парнишки появился осмысленный блеск, он заметно приободрился и не без вызова произнес:
— Дык это, я ж инк, — устыдившись своей смелости, он отвел глаза. – Я просто недавно в Ордене. Забыл.
От неожиданности я разжал руки, и орчонок, не ожидавший такого поворота событий, мешком рухнул на пол.
— ВЦ! – произнес он, потирая ушибленное место.
— 4.1, — меланхолично протянул я…
— Ты только никому не говори! Меня же сразу из Ордена выгонят! – он умоляюще смотрел на меня.
— Ладно, видно будет. Приходи ко мне завтра утром, посмотрим, что с тобой делать, страж порядка…
Суббота, 8:00
Мне снились чудесные сны: своей секирой я рубил полчища врагов… Хрясь! Хрясь! Спустя пару минут, я понял, что «хряси» очень даже настоящие. Открыв один глаз, я прислушался: кто-то барабанил в дверь. Еле сдержавшись, чтобы не призвать демонов, я пошел к порогу. Интересно, кого это принесло в такую рань? На входе стоял маленький орк с папкой бумаг.
— Ты кто? – спросил я, продирая глаза.
— Дык это… — начал запинаться он, — ты ж сам вчера сказал прийти…
— А-а-а, ну заходи, — сейчас оденусь и пойдем завтракать.
— Мне в Ложу нужно, — начал поскуливать он. – Я ж на стажировке… Голову снимут, если не приду вовремя.
— Успеешь, — отрезал я. – Кто ж идет на работу на голодный желудок?
Наскоро одевшись, я потащил упирающегося мальчишку за собой.
Суббота, 9:00
В Харчевне не осталось и следа от нашего вчерашнего кутежа: столы стояли ровно, стулья были целехоньки…
— Магия, — процедил я сквозь зубы и заказал комплексный обед. Обернувшись на своего попутчика, я увидел как он украдкой пересчитывает монетки в кошельке… На вид там было не более одного дуката. Орчонок посмотрел в меню, опустил глаза на ладошку с монетками, снова посмотрел в меню… Вздохнув, он ссыпал монетки обратно в кошелек и убрал в карман.
— Спасибо, мне ничего не надо, — сказал он бармену. Пожав плечами, бармен удалился к стойке. Видимо, он к такому привык.
— Тебя как звать-то? – спросил я. – Ты почему ничего не ешь?
— Меня зовут Тучка, — смутился он. – А я это… Ну, я не хочу… У меня еще рыба есть…
С этими словами он полез в рюкзак и выудил сморщенную плотвичку. Вздохнул, глядя на мой обед и принялся ее грызть…
— У тебя денег что ль нет? Так давай я заплачу! – предложил я. – А еще говорят, что у инков большая зарплата, что ради нее даже в Орден вступают…
— Угу, говорят… — опять вздохнул Тучка. – А ты слушай больше. Ты не вздумай за меня платить, не положено.
— Так кто узнает-то? – опешил я.
— Узнают. Вот про это слухи — не шутка. Ты не переживай за меня, я потом опять на озеро пойду, наловлю себе рыбки… Ну, так зачем ты попросил меня прийти?
— Да я и сам не знаю. Вот что, ты меня сильно удивил, а я в этом мире уже давно ничему не удивлялся. Поэтому я хочу, чтобы ты показал мне жизнь ОСИ.
— С ума сошел?! Это же опасно! – Тучка аж подпрыгнул на стуле. – Зачем тебе это?
— Любопытно. Ты доел? Тогда пошли.
Суббота, 11:30
Миновав несколько переулков, мы очутились возле здания Форума. Я привычно направился к парадному входу с надписью «Портал».
— Ты куда? – удивился Тучка. – Нам в другую сторону.
— Ты еще будешь меня учить, как входить на Форум? Да ты младше раза в три, — я снисходительно улыбнулся.
— Ты хотел работу посмотреть, или как? Тогда иди за мной, — насупился он.
Мы обогнули здание, пролезли через здоровенную дыру в заборе и уткнулись носом в маленькую неприметную дверку. Показав пропуск, Тучка затащил меня внутрь.
— Я переоденусь, а ты пока посиди тихо. Если заметят, то могут посадить как багюзера и шпиона.
— Зачем тебе переодеваться?- не понял я.
— Вот ты когда к адепту подходишь, тебя волнует, как у него день прошел? Что у него зуб болит? Что нам уже третий год не могут дорогу построить нормальную? Что мы по весне в грязи по уши ходим? Что у нас в домах свет отключают за неуплату, а жены уходят к хаям, потому что мы не можем купить им кольца. Потому что денег не передать, да и нет их, с нашей-то зарплатой… Нет, не волнует. Мы всегда должны выглядеть соответственно должности. Вот — соответствуем.
Суббота, 12:20
Через несколько минут он вернулся в парадном облачении. Мне показалось, что даже «припудрил носик»…
— Ты чего это, красишься что ль? – я был в шоке.
— Это грим, — он явно смутился. – Нам нельзя выглядеть уставшими, а я всю ночь не спал…
Мы несколько минут плутали по темным коридорам, пока не вошли в большой зал. От края до края зала протянулась лента конвейера, одним концом упираясь в маленькое окошко, а на другом ее конце стоял небольшой ящик. На всей ленте горой лежали какие-то бумаги. Где-то вдалеке, примерно посередине зала, с обеих сторон от ленты сидели два чудовища. Точнее, на первый взгляд мне показалось именно так.
— Ч-ч-что это? – я испугано попятился назад.
— Это — Приемная ОСИ, — ответил Тучка и пошел по направлению к чудовищам. Поборов свой страх, я двинулся за ним.
— Видишь окошко в стене? Сюда сгружают запросы в Приемную. Они попадают прямо на ленту и двигаются к нашим любимицам.
— К этим чудовищам многоруким?! – я никак не мог оправиться от впечатлений.
— Каким чудовищам? А-а-а, ты ж не знаешь. Это наши девушки, Плотва и Ветер. И они вовсе не многоруки, просто так давно работают здесь, что приноровились делать это очень быстро :) Кроме них никто не может справиться с такой нагрузкой. Так вот, я не закончил. По ленте конвейера запросы попадают к Плотве и Ветер, они успевают их прочитать и дать резолюцию. Тут очень важно не пропустить ни одного запроса, ответить правильно, и, если что-то не по нашей части, то написать, куда обратиться. После написания ответа запросы складываются в мешки. Каждые несколько часов за ними приходят стажеры и разносят по адресатам. Это тоже очень важно: ведь ни один запрос не должен быть потерян, и ни в коем случае нельзя спутать адресата. За это и казнить могут.
— Ого, как все серьезно. Вот уж не думал… А что за запросы двигаются дальше? Это те, на которые не успели ответить?
— Мы на все успеваем! – гордо ответил Тучка. – Нет, эти запросы на имя Оли Светлановны, нашей главной. Они падают в тот ящик, а вечером мы относим их Самой на дом.
— Почему же вечером? Ленитесь? – не удержался я от усмешки.
— Почему сразу ленимся? Просто весь день главная занята работой, на письма может отвечать только по вечерам. Так сказать, сверхурочная работа. Вообще-то, она не обязана этого делать, но для нее качество работы прежде всего. Вот и завела привычку перед сном еще и письма разбирать. А то люди обижаются… Ладно, пойдем дальше, а то девочки начнут отвлекаться. Если тебя заметят — обоим плохо будет…
Суббота, 13:45
Мы нырнули в очередную неприметную дверку и снова начали блуждать по коридорам. Поднявшись по лесенке, мы оказались в помещении, сильно напоминающем склад. От пола до потолка лежали стопки из папок с бумагами, пахло чернилами.
— А это что такое? – опешил я.
— Это оформленные дела. Вот ты думаешь, если я вижу нарушение, я просто в ладоши хлопну, и человек сам в тюрьму пойдет? Нет, как бы не так… Я, когда что-то вижу, должен сначала завести дело. Вот, например, как эта папка. Потом раскрутить все его концы, вычислить сообщников, завести дела на них. Все записать, посчитать сроки, осуществить посадку, пронумеровать дело и положить на нужную полку…
— Да, однако, сколько ж мороки… — я окинул взглядом бесконечные стопки папок, вершина которых терялась где-то под потолком. – А это дела за сколько лет?
— Шутишь? — недоверчиво посмотрел он на меня. – Это только за сегодня. Вечером приходят сотрудники архива и увозят все дела в специальные хранилища. Пойдем дальше…
Суббота, 14:10
Мы зашли в залитую солнцем комнату, явно предназначенную для отдыха. Тут стояли небольшие столики, шкафы с книгами, диваны со множеством подушек. На одном из таких диванов лежал эльф, с ног до головы покрытый порезами. Одно его ухо было разорвано, нос смотрел куда-то в сторону, рука безжизненно лежала на подушке. Эльф вдохновенно строчил что-то в блокноте, заглядывая в большой талмуд. В ногах у него лежал круглый синий предмет. Приглядевшись, я наконец понял, что это.
— Это что, орб?! – чуть не вскричал я.
— Ну да, змейка. Вчера только прислали… У нас каждую неделю новый завоз.
— А почему он тут лежит, почему с ним никто не дерётся?! Это же целое состояние! Это несбыточная мечта любого, живущего в Авалоне… — я был возмущен таким наплевательским отношением к сокровищу…
— А кому он нужен-то? Вот ты эльфа видишь? Он тоже недавно тут, вчера решил с орбом подраться… 22 травмы за вечер, и все таймовые. Только войдет в заявку, как увидит нарушение.. Ну, пока дело оформит, пока посадит нарушителя… Сам понимаешь…
— Мне кажется, что у него несколько больше повреждений, да и травмы должны были пройти уже со вчера-то… — ехидно заметил я. Мне очень хотелось поймать Тучку на обмане.
— Ну, — он смутился. – Остальные от соратников… С орбом, в тайм… Велсигутчики нынче нервные пошли. Уж мы их сажаем-сажаем, да все не действует: либо подлог, либо мат. У нас скоро отдельную тюрьму для таких построят…
— А чего он травмы не лечит? – вернулся я к разговору об эльфе. – И вообще, чем он занимается?
— Не лечит, потому что нет времени дойти до больницы, а оформлять дела ему сломанный нос все равно не мешает. Само заживет, нам не привыкать. Ты думаешь, он тут один такой? Да у нас практически каждый, кто в бой идет, возвращается с травмой. Потому и не ходим… Кстати, вот как раз сейчас он оформляет очередное дело…
— Как глупо заниматься делами в комнате отдыха, — заметил я.
— Мы ж инки, — засмеялся Тучка, как мне показалось, на этот раз искренне, — мы везде работаем. Быть в Ордене – это образ жизни.
Суббота, 15:40
Выйдя из здания Форума, мы отправились гулять по городу.
— Ты извини, но мне нужно будет по дороге наказания раздавать. Если тебя не затруднит, ты бы не мог отворачиваться, когда я буду читать заклинание молчания? Мне, конечно, неудобно просить, но пойми меня: это очень большой секрет, — он опустил глаза.
— Ладно, только не забывай отвечать на мои вопросы…
Мы по очереди посетили Храм, усмирив несколько раздраженных верующих, к чьим молитвам были глухи боги, потом торговую палату, где при одном нашем появлении попрошайки разбежались по переулкам, потом скупочный магазин, где дежурили торговцы. Когда мы проходили мимо лаборатории, мой друг явно расслабился.
— А тут что, не бывает нарушителей? – спросил я.
— Редко, там почти все время сидит кто-то из наших. Мне никого не приходится наказывать, а это всегда поднимает настроение. Какие бы слухи ни ходили о нашей черствости, я всегда очень переживаю, когда кто-то нарушает правила и приходится принимать меры. Обход окончен, пойдем на арены.
— Будем драться? – радостно спросил я.
— Нет, будем следить за порядком: на аренах всегда много нарушителей, — ответил он. Я грустно поплелся следом.
Суббота, 17:50
Надо отдать должное Тучке, он до последнего пытался вразумить разгоряченных боем воинов, упорно игнорируя издевки в свой адрес, но, тем не менее, то там, то тут слышалось: «На меня наложено заклятие молчания». Когда мне стала надоедать эта рутина, я услышал: «Спасите! Помогите! Страшный монстр меня утащил! Поспешите на помощь!»
Я воодушевился, предвкушая поход в пещеру, но, посмотрев на обливающегося потом и чуть ли не валящегося с ног Тучку, быстро простился с иллюзиями.
— Уф, наконец-то можно немного отдохнуть, сейчас все уйдут девушку отбивать, — он вытер пот со лба и присел на камень…
— Твоя работа, с девкой-то? – подмигнул я.
— Похищение? Не, таких кнопок у нас нету. А иногда так жаль. Знаешь, у нас есть даже сборник мифов об ОСИ, иногда такого понарасскажут — хоть стой, хоть падай. И девушек мы воруем, и мысли можем читать, и ресурсы обновляем, когда хотим…
— Так опубликуйте, люди хоть знать правду будут! – не удержался я.
— Нельзя, отрицание – тоже распространение информации, — вздохнул он. – Да и вообще, должна ж у нас быть хоть какая-то радость? Вот, хоть смеемся, когда слышим… Если до смеха.
В этот момент на арену вошел Бейшов, один из самых строгих адептов высшего звена. Похоже, его боялись не только простые люди: Тучка сжался в комочек. Это было очень трогательно: милое, испуганное существо, которое пытается зажмуриться от страха, сжаться до размеров кольца и встать по стойке смирно одновременно.
— Сколько часов сегодня следил за порядком? – строго спросил Бейшов Тучку.
— 5 часов! – чуть не заикаясь ответил орчонок.
— Ну, тогда ладно, можешь идти, — черты Бейшова немного разгладились. – Хотя подожди, ходят слухи, что часть заключенных сбежала из тюрьмы. Проверь.
— Ладно, я сейчас, я быстро, — пролепетал Тучка и чуть ли не побежал с Арены.
Суббота, 21:00
Я еле догнал его у самой тюрьмы.
— Погоди, Тучка! Какая тюрьма? Суббота ж, уже вечер… Разве у вас рабочий день не фиксирован? – спросил я.
— Я же тебе говорил, что инк – это образ жизни. Когда надо, тогда и рабочий день. Вот сейчас – надо. Ну, я пошел. Ты со мной? – ответил он.
— С тобой, куда ж я денусь… — сказал я, идя вслед за ним.
Мы вошли в мрачное здание, наводящее страх на всю округу. Пока мы шли мимо камер, Тучка провел для меня небольшую экскурсию.
— Тут у нас камеры для прокачивающихся в боях, они все сидят поодиночке. Жестоко, конечно, но если их посадить по двое хотя бы, они постоянно друг другу что-то будут сливать. А если их трое – то вообще караул: кому-то чего-то недосольют и начинается драка. Ужас один, вот сколько говорить: «Играйте честно», ан нет — все равно халяву ищут. Конечно, мы успеваем выловить не всех, но разве стоят лишние пара сотен опыта, чтобы потом вот так сидеть? Жалко их, очень жалко, но закон-то для всех один. И потом, зачем портить игру другим людям?
Тут у нас клетки с багюзерами… Таких сажают сразу надолго и никого к ним не подпускают. Нет, ты не думай, это не от садизма. Просто вот представь, что этот человек из-за одной своей прихоти может булавкой наш мир сломать. Разве не страшно? Пусть поймет, что это такое, когда ломается жизнь на собственном примере…
А это взломщики, они сидят пожизненно. Убить другого – это самое страшное преступление… Как жаль, что отменили смертную казнь…
Этих мы называем «жадинами», они осуждены за финансовые махинации. С одной стороны, рабство не запрещено, с другой – совсем-то наглеть тоже не стоит. Если разрешить все сделки, то представляешь, во что превратится наш мир?
Политические в другом крыле, меня туда пока не пускают. Наверное, боятся, что они своими взглядами нас позаражают. Я, в принципе, за свободу слова, но слова уважительного и не матерного… Опять же, богов жалко… Они столько делают. А нашим людям только дай волю – любого заклюют. Уж лучше пусть эти сидят, чем в приступе злобы демиурги сотрут все в порошок. Конечно, жаль, что их навсегда в изолятор упекли, но раз уж сделали, значит, было за что…
Знаешь, ты лучше подожди меня в харчевне. Дальше я тебя все равно провести не смогу, а если тебя тут застукают… Лучше я об этом даже думать не буду…
Суббота, 22:15
Я сидел в харчевне, обдумывая события дня… Небольшая часть моего мира, та, которая отвечает за отношение к ОСИ, разлетелась вдребезги. Господи, как я ошибался, считая их существование танцем на кончиках пальцев… Как их мало, как много они успевают сделать, как же им трудно…
— Ну вот, я вернулся, — Тучка прервал мои размышления. — А мне сегодня зарплату дали! Давай поедим?
Он просто светился от гордости, показывая свой тощий кошелек. Пока мы уплетали ужин, я смотрел на этого малыша, отдающего жизнь на служение людям. Мне было стыдно.
— Ну что, завтра за тобой заходить? Только я рано, мне к девяти нужно быть в Приемной, завтра моя очередь разносить ответы на запросы.
— Ты знаешь, нет, не нужно. Тучка, послушай. Я знаю, я не могу помочь тебе деньгами, вам нельзя их брать… Я не могу помочь тебе советом, вряд ли я знаю то, что тебе нужно… Но я всегда, слышишь, всегда буду рад хоть чем-то сделать твою жизнь легче. Если тебе станет грустно и одиноко, если будет казаться, что весь мир против тебя, если усталость будет давить на плечи невыносимым грузом – приходи. Я не смогу взять себе твою боль, но я попробую разделить ее с тобой.
Я вышел, а он продолжал сидеть за столом. Маленький орк. Один против целого мира.